| Автор | Павел Коньков |
* |
| Название | Воронцовская улица в Симферополе | |
| Источник | Собственное исследование | |
| Имя файла | d:\www\Рабочая_область\Копии_сайтов_google\veceranamulgauzenovskoj\Воронцовская_улица.htm | |
| Дескриптор | [Коньков П. В., 2023] | |
| б/ф описание | Коньков П. В. Воронцовская улица в Симферополе // | |
| Реферат | Статья, написанная по материалам доклада автора в серии докладов культурно-просветительской программы Дворянского собрания Крыма (устав 2006 г.). Описание важнейших исторических объектов улицы Воронцовской (в советское время В. Воровского). | |
|
Размышляя о роли дворянства и отдельных его представителей в истории Российского государства, нельзя обойти вниманием обычай вносить в городскую топонимику названия, связанные с их именами. На примере Симферополя нам известны топонимы, связанные с славными именами дворян: Долгорукого, Маркова, Мюльгаузена, Лазарева, Потемкина, Суворова. Так в исторической памяти города остаются образы тех, кто заслуживает благодарности потомков. Сегодняшний рассказ — о Воронцовской улице.
Светлейший князь, граф М. С. Воронцов
Существует такой исследовательский прием, как семиотическое градоведение, где город рассматривается как единый гетерогенный текст со своей семантикой и языком. Семантическими единицами этого языка являются рельеф местности, дома, памятники, памятные места, люди, события. В этой системе понятий улица Воронцовская — одна из ключевых фраз текста “Город Симферополь”.
Улица проходит в древнейшей части города, где можно отметить места предшественников современного Симферополя, стертые или поглощенные современностью и показать первоначальное ядро города, его трансформацию, очень характерную для большинства городов Крыма.
Свое современное имя улица получила по постановлению горрайисполкома от 30 мая 1924 г. Воровский Вацлав Вацлавович (1871–1923) — деятель партии большевиков, журналист и литературный критик. После революции он выполнял дипломатические поручения и был убит в Лозанне 9 или 10 мая 1923 г. Это событие долго использовалось на все лады большевиками в идеологической пропаганде. В зависимости от текущего момента В. В. Воровский объявлялся жертвой то белогвардейца [1], то агента английской разведки [2], то фашиста Конради [3]. По всей стране в 1923–1924 гг. проходили массовые гневные митинги и собрания трудящихся, решительно осуждавших организаторов убийства. По “единодушному желанию трудящихся” в стране раскручивался новый виток “красного террора”, а во всех городах Советской России улицы называли именем Воровского. Так появилось это имя и на топонимическом пространстве Симферополя.
По крайней мере за 20 лет до того улица получила название Воронцовской — потому что заканчивалась у имения графа Воронцова на берегу Салгира: “граф Михаил Воронцов, Новороссийский генерал-губернатор, купил это имение, считая <…> необходимым владеть барским домом в столице Крыма, его любимой стране” [4]. Как известно, М. С. Воронцов предполагал даже сделать Симферополь столицей Новороссии и своему имению отводил видимо определенную роль.
Далее улица превращалась в шоссе — вещественную память о Воронцове, существующую доныне. Это по его инициативе и при его действенной поддержке строилась дорога на Южный берег. И сегодня стоит на Ангарском перевале старейший русский памятник в Крыму — обелиск, установленный по мысли графа Михаила Семеновича. Он должен был увековечить память о строителях дороги и память о привале, сделанном здесь в 1818 г. императором Александром I. Спустя семь лет, посетив Крым в последний месяц своей жизни, император одобрил проводимые Воронцовым экономические преобразования. По Воронцовской улице на это шоссе проезжали все “первые лица”: российские императоры, руководители СССР, Ф. Рузвельт, У. Черчилль…
Начало Воронцовской — узел сходящихся улиц, имена которых сплетают венок терниев и славы русского дворянства.
Губернаторская (Пролетарская), которая вела к резиденции гражданского губернатора. Дом гражданского губернатора трагически символичен: дом губернского правителя, принимавшего здесь императора Николая II, после революции занял Крымревком, возглавляемый Б. Куном — одно имя которого в семьях крымского дворянства многие годы было зловещим символом гражданской войны и красного террора.
Улица пересекалась с Лазаревской, получившей свое название в честь сына прославленного флотоводца, Петра Михайловича Лазарева, одного из Таврических губернаторов. Как значилось в постановлении Думы от 4 января 1902 г. — “в благодарность за чистоту и благоустройство города”. Теперь улица носит имя Ленина.
В 1913 г. к этому перекрестку провели от Салгира продолжение Потемкинской улицы (ныне ул. Шмидта), и жители Нового города смогли удобнее проезжать в центр города.
В этом благородном обществе и начинается улица Воронцовская.
Начало улицы 2000-е гг.
“У губернаторского дома большая дорога отделяла от себя другую, которая спустившись под подошву горы, шла потом мимо фонтана, снабжавшего почти весь город свежею, ключевою водою, огибала воспетый Пушкиным Салгир, пробиравшийся тут с журчанием и шумом между поросшими мхом камнями, и уходила вдаль, или, точнее, обращалась в почтовый тракт, ведущий из Симферополя в Алушту, Ялту, Алупку и другие места Южного Берега Крыма” — так описал в 1848 г. Воронцовскую улицу М. М. Молчанов, друг композитора Александра Николаевича Серова [5]. Молодые юристы снимали квартиру неподалеку от этой развилки.
В самом начале Воронцовской улицы стоит дом Славинского (современный № 1), который нанимало губернское жандармское управление. К корпусу жандармов принято относиться неприязненно. Даже и во времена империи дворяне брезговали этой службой. Хотя странно. Это была обычная военная служба, в отличие, скажем, от полиции. А то, что жандармерия применялась для усмирения внутренних беспорядков, так и другие роды войск в этом принимали самое активное участие. А в заслугу жандармерии можно поставить поддержание порядка в государстве. Для прогрессивного развития стране нужна стабильность. Если бы теперь были сдерживающие силы, по эффективности сравнимые с жандармерией, многих, памятных всем современных эксцессов, просто не было бы.
Дом необычайно живописен, благодаря своему местоположению — на стыке расходящихся под острым углом улиц. К тому же с Лазаревской он имеет два этажа, с Воронцовской — три. Еще недавно дом венчала красивая ротонда.
Начало улицы 1940-е гг.
Дом — один из принадлежавших старинной, уважаемой в городе дворянской семье Славинских. Славинские часто упоминаются в летописи Симферополя, возможно, стоило бы посвятить этой семье отдельное исследование.
«В г. Симферополе, в квартире советника Славинского продается Английской работы Арфа с педалями, превосходнаго тона, к ней аккорд Римских струн и метода обучения г. Босха. О цене спросить у хозяина» [6] — из “Таврических губернских ведомостей” за 1840 г.
Глядя на этот дом, легко представить себе семью, которая держала у себя такой инструмент, барышню, которая обучалась игре на ней. Возможно, семья Славинских была традиционно музыкальной. Хранитель музея симферопольской мужской гимназии Людмила Яковлевна Барабашкина нашла программу празднования пушкинского юбилея в 1899 г., где упоминается ученик 2 класса Славинский, исполнивший на фортепиано фрагмент из оперы М. Глинки “Руслан и Людмила”. Это уже правнук упомянутого советника.
В годы Крымской войны чиновником Славинским был предложен проект особого устройства морской мины, для уничтожения неприятельских кораблей.
Еще один дом в начале Воронцовской, построенный известным в свое время дворянином и популярным общественным деятелем, служит своему назначению до сих пор — почти сто лет. Это — “Каблуковская больница”, когда-то лучшая в городе. Александр Федорович Каблуков — хирург, врач губернской земской больницы. Кроме обязанностей в земской больнице у него была и частная практика, а по воскресеньям он принимал в собственной больнице. Как видите — человек работал весьма напряженно, но и за труды свои получал по достоинству. Построить такое здание — немалых средств стоило. После революции, при организации Таврического университета, клиника стала “Университетской”. Теперь здесь отделение гинекологии.
«Каблуковская больница»
Дом на противоположной стороне — тоже достойная память гражданину Симферополя, дворянину Якову Николаевичу Кузьмину. Конечно, в известный период его имя было забыто. На вопрос — что здесь было до революции — пожилая женщина, всю жизнь прожившая в этом доме, коротко ответила: “Барин жил”. Барин здесь не жил. Дом был построен после смерти Якова Николаевича и должен был увековечить его память в истории города. Здесь была 9-я школа начального обучения им. Я. Н. Кузьмина, а рядом — учебная ремесленная мастерская.
Построил их в память брата статский советник Андрей Николаевич Кузьмин. Он же был попечителем школы. А детям, неспособным к наукам, была предоставлена возможность получить профессию. В школе было 4 класса, рекреационный зал, учительская, столовая в подвале, квартиры для заведующего и сторожа. Заведовала школой Елизавета Андреевна Лаврова, законоучитель — Александр Михайлович Бычковский, учительницы: Евдокия Ивановна Двойченко, Мария Ивановна Демикели, учитель пения — Иоанн Лаврентьевич Червяков. Возможно, и в наши дни живут в Симферополе их потомки. На строительство школы и мастерской имени Я. Н. Кузьмина Андрей Николаевич пожертвовал 11 000 рублей. Вдумайтесь — какие были люди: память о брате воплощалась не в пышном мраморном памятнике (хотя был, наверное, и памятник), а в школе, где около 10 человек получили работу, а двое и жилье; где детвора с «Госпитальной» — рабочей окраины могла бесплатно получить начальное образование или профессию, способную прокормить себя и семью. Воистину — достойная память. Не все краеведы согласны с моей локализацией школы, но других убедительных сведений пока нет.
Школа им Я. Н. Кузьмина. Мастерская
Воронцовская улица интересна еще и тем, что объединяет во времени и пространстве самые разнородные объекты. За старинной каменной кладкой портала калитки скрывается одна из мистических древностей Симферополя. Если знать, в какую щелку заглянуть, можно увидеть часть старинного дворика. Между старой толстой виноградной лозой и стволом дерева — место, где находилась могила Азиса Салгир-баба.
За зеленой калиткой — Азиз Салгир-баба
Чтобы узнать — как она выглядела раньше и чем примечательна — предоставим слово преподавателю симферопольской мужской гимназии Х. А. Монастырлы.
«Это — небольшой дворик на Воронцовской улице, саженей пять в длину и три в ширину, закрытый со стороны улицы высокой каменной стеной; небольшая дверь, которая ведет в этот двор с улицы, почти не заметна. По средине дворика — гробница татарского святого “Салгир-баба”, прикрытая плитой из известняка с арабской надписью. Над ней — деревянный навес; кругом — кусты сирени, всплошь увешанные лоскутками разноцветных материй, принесенными сюда верующими мусульманами, для избавления себя от болезни или недугов. <…> На вопрос, кто же был этот святой, старик <мулла> говорит, что этот азис никогда не был существом земным, а духом, ангелом. Вообще представления об азисах очень своеобразны у татар, и почти невозможно точно указать историю происхождения азисов, и в частности — азиса “Салгир-баба”. Судя же по названию, можно сказать, что с именем его соединяется представление о реке Салгире, почему он и называется “Салгир-баба”, что значит: “отец Салгира”. Гробница этого азиса устроена “боголюбивым шейхом Ассаном в 1257” (1841 г.). Этот святой, как уверяет находящийся здесь старик, самый высших из всех азисов. Так или иначе, но гробница его посещается массой богомольцев, которые, навешивая здесь разные лоскуты материй, веруют, что с ними покидают тут же болезни» [7].
Азиз Салгир-Баба
Почитаемая мусульманами святыня на Воронцовской дает нам хороший повод упомянуть о национальной политике М. С. Воронцова. Заметьте, что в годы его управления в Крыму не было серьезных беспорядков на этнической или религиозной почве. Подход отца в национальном вопросе усвоил и его сын — Семен Михайлович Воронцов. Этот вопрос, хотя несколько поверхностно и на случайных источниках был рассмотрен Оксаной Захаровой [8].
От мистического центра переместимся к местам, где формировалось первоначальное ядро города. Скалы, прижимающие дорогу к берегу Салгира внезапно отступают, и открывается широкое пространство, откуда можно удобно подняться на плато, где размещался древний предшественник Симферополя — Неаполь скифский.
Напомню, что первое научное исследование городища было проведено при поддержке М. С. Воронцова Бларамбергом в 1827 г., а затем Дюбуа де Монпере. Роль М. С. Воронцова в развитии наук, изучения историко-культурного наследия Крыма исследованы в работах Л. И. Григорьевой и С. А. Андросова и здесь не рассматриваются.
Здесь первоначальное ядро Симферополя и его дальнейшая судьба иллюстрирует характерную особенность трансформации городов Крыма. Большинство западноевропейских городов имеют своим ядром крепость на вершине горы — кремль — внутри которого растущее население вынуждено было сужать улицы, поднимать постройки вверх, громоздя этаж на этаж. В конце концов стены не могут сдержать рост города и дома “обрушиваются” за цитадель, растекаясь “пеной” слобод и пригородов. Иная картина наблюдается в Крыму. Грозные горные крепости: Неаполь Скифский, Пантикапей, Мангуп, Чуфут-кале, Эски-кермен, Кыз-кермен, Балаклава, были с утверждением Крымского ханства оставлены жителями. Они спустились в более удобные долины. Изолированное и хорошо вооруженное государство устранило потребность в безопасном но неудобном пространстве тесной крепости на горе. Так трансформировались например Бахчисарай, Керчь и Балаклава.
Подобную картину видим мы и в Симферополе. Неаполь Скифский перестал упоминаться в письменных источниках с III в. Более тысячи лет о городе в этих местах нет достоверных сведений. На рубеже XV–XVI вв. здесь возникает город под названием Ак-мечеть, который стал резиденцией калги-султана. Но, хотя на плато еще высились остатки стен и башен Неаполя, дворец калги-султана расположился у подошвы горы. Ему не было необходимости укрываться в крепостных стенах. И он расположился в живописной долинке при слиянии небольшой речки с Салгиром.
“Бывший дворец Калги-султана сам по себе не велик и занят нашими солдатами, которые успели уже разрушить некоторые из фонтанов, украшавших его дворец и вырубить деревья. <…> За оградою дворца красовался фонтан, вытекающий из сплошной каменной скалы, а подальше шли убогие клетушки татар» [9] — это из описания В. Х Кондараки.
«По левую сторону Салгира стоял видный дворец Калги-султана, который, вскоре после взятия Крыма, был совершенно разобран. Большой источник, образуемый притоком Салгира, у подошвы известкового и крутого скалистого берега, один только указывает теперь на место бывшего дворца Калги-султанов, которые держали на этом источнике свои увеселительные лодки (этот пруд недавно засыпан Вайсбордом); на самом же месте, где стоял дворец, устроена ныне пивоварня» [10] — это из описания П. С. Палласа, цитируемого Ф. Лашковым.
«Петровский фонтан»
За обширной площадью на месте дворца калги-султана, где по легенде проходили даже гонки на верблюдах, еще можно видеть последних ветеранов Петровской Слободы.
Вид на Петровскую Слободу
Дома там строили в августе — сентябре 1784 года (одновременно с закладкой Симферополя) отставными солдатами. Есть гипотеза, что слободу назвали Петровской по имени смотрителя поселения — капитана Вятского пехотного полка Петра Ванникова. Датой основания считается 28 октября 1784 года — этим днём помечен рапорт капитана Ванникова: «…построено поселенными солдатами двадцать мазанок, в которых оне жить будут…». Имеются данные, что в 1785 году в слободе проживало более 500 человек.
Один из последних домов Петровской Слободы
И наконец улица выводит нас к парку, до наших дней иногда именуемому “Воронцовкой”. Но это уже отдельная история.
Примечания
|
Павел КОНЬКОВ 